Now Reading
Георгий Исаакян: Преимущество Детского театра — демократичные цены на билеты

Георгий Исаакян: Преимущество Детского театра — демократичные цены на билеты

Осенью Детский музыкальный театр имени Наталии Сац отметил свое 55-летие. В день юбилея показали знаковый для театра спектакль — балет «Синяя птица», много десятилетий царивший в репертуаре основательницы уникального коллектива. Фокус в том, что Наталия Ильинична в свое время посвятила постановку своему отцу, а нынешняя обновленная версия уже является приношением ей самой.

Хроника времен никак не является анахронизмом. Традиции и реформаторство волшебным образом уживаются в театре, которым последние 10 лет руководит Георгий Исаакян.

В эксклюзивном интервью ФАН Исаакян рассказал о том, куда полетит «синяя птица» в обозримом будущем.

Георгий Исаакян: Преимущество Детского театра — демократичные цены на билеты

«Детский театр — наше важное отличие»

— Георгий Георгиевич, 55 лет для театра — это детский возраст или уже солидный?

— Я не думаю, что наш коллектив, находясь в Москве, где есть театры с богатой и славной историей, такие как Большой театр, Малый театр, МХТ и даже РАМТ, наш театр-побратим, готовящийся к столетнему сезону , может называться старейшим. Скорее, в нашем случае, следует говорить о возрасте зрелости. Несмотря на все дискуссии по поводу того, оставлять ли нам на фронтоне здания театра название «Детский» (музыкальный театр), мы ничего не собираемся менять в нашей миссии. Детский театр — это не только определение нашей основной целевой аудитории, но и важное отличие труппы от других коллективов.

— Кто-то пытается лишить вас индивидуального творческого лица?

— Дискуссия о том, насколько нужны детские театры как самостоятельные творческие единицы, ведется в театральном сообществе давно. Извне эти разговоры не очень заметны, но в профессиональных кругах есть люди, убежденные в том, что система ТЮЗов, возникшая во времена СССР, давно изжила себя, что детские и юношеские театры — это якобы наследие проклятого советского прошлого, от которого нужно отказаться.

Мне же кажется, что в таком мегаполисе как Москва, где есть пять оперных театров, шестой по счету «просто» оперный театр имени Наталии Сац выглядел бы странной структурой. Уникальная ниша театра оперы и балета для детей и юношества — это не только важная музыкальная миссия, но и крайне значимая социальная функция.

Наша работа получила высокую профессиональную оценку авторитетных и независимых специалистов: мы — единственный российский оперный театр, который получил премию Opera Awards, которую называют оперным «Оскаром». В 2017 году мы победили в номинации «Лучший театр мира в сфере просвещения». Думаю, что эта награда подвела некую итоговую черту в дискуссии о том, нужны ли современному обществу детские музыкальные театры.

— В репертуаре театра оперы пяти столетий — XVIIXXI веков. Откуда такая творческая жадность?

— В этой истории есть две важные вещи. Первая касается миссии нашего театра, которую я четко сформулировал — это приобщение нашей аудитории к мировой музыкальной культуре. При этом речь идет не только о детях, но и об их родителях, которые заполняют другую половину зала.

Мы исходим из того, что сегодняшняя модель образования, формат социальных коммуникаций не дают системного представления об огромном наследии в сфере искусства. А придя на спектакль нашего театра, ребенок сразу же прикасается не только к мировой истории музыки, литературы, драматургии, но также и к истории живописи, театра, костюма…

Вторая важная вещь вырастает из тех магистральных путей развития театра, которые заложила его основательница Наталья Ильинична Сац. Речь о присутствии в репертуаре классики. Такие спектакли, как «Волшебная флейта» Моцарта, «Мадам Баттерфляй» Пуччини, были поставлены еще самой Сац несколько десятилетий назад. Они соседствуют в афише с работами на музыку современных композиторов и теми сочинениями, которые пишутся специально для нашего театра, как говорится, здесь и сейчас.

Принципы, основанные на этом театральном генезисе, определяют в итоге и столь обширный репертуар нашего театра.

Георгий Исаакян: Преимущество Детского театра — демократичные цены на билеты

«Театр ищет новые подходы к запросам детей»

— В каком возрасте ребенку будет интересно в музыкальном театре?

— Мы решили этот вопрос радикально. У нас в репертуаре есть микрооперы для годовалых детей. Кроме того, мы создали спектакль для беременных женщин. Будущие мамы слушают у нас «Альцину» Генделя и внимают этой божественной музыке вместе со своими будущими детьми.

Если мы говорим об общих рекомендациях, то стоит приводить ребенка в театр в том возрасте, когда он уже внимательно слушает сказки, которые ему читают дома родители. Это — годик с небольшим… Ребенок сможет вникнуть в содержание так называемых микроопер и одновременно послушать прекрасную музыку, которая сопровождает действие.

Авторы этих партитур — современные композиторы Александр Кулыгин и Ефрем Подгайц. Они написали маленькие, но настоящие оперы для небольшого оркестра и солистов. В качестве сюжета используется материал, который детям уже известен: «Теремок», «Кошкин дом», «Мойдодыр». Понятно, что ребенок разом не может преодолеть барьеры восприятия, которые неизбежны при приобщении к какому-то новому явлению для него. Но, в принципе, знакомая сказка в неожиданной подаче одетых в яркие костюмы людей, поющих в сопровождении оркестра, становится для ребенка входным билетом в мир музыкального театра.

Официальная маркировка 6+,12+,18+ не отражает реальных возрастных градаций. Ребенок меняется каждые полтора года. Поэтому мы делаем спектакли «с шагом» в полтора года. Репертуар мы подстраиваем под эту возрастную шкалу.

Мы ищем новые подходы к запросам детей, пытаемся понять, что им интересно в театральном искусстве.

— Вы подключаете к работе детских психологов, педагогов?

— Вопросами формирования репертуара по возрастным группам занимается уникальный человек — Роксана Николаевна Сац, возглавляющая литературно-педагогическую часть в театре уже полвека. Она и ее коллеги все это время общаются с детьми, приходящими к нам на спектакли. И режиссеры, и дирижеры участвуют в непрерывном диалоге с ребятами.

Мы ищем новые подходы к запросам детей, пытаемся понять, что им интересно в театральном искусстве. В нашем коллективе некогда велась бурная дискуссия о том, стоит ли включать в репертуар балеты Игоря Стравинского — «Петрушку» и «Жар-птицу». Но оказалось, что ребенок не воспринимает музыку по принципу, сложная или простая она. Ребенок не в курсе, что такое «сложная» музыка.

Дети готовы слушать серьезную, сложную музыку, если на сцене происходит понятная ему история. А когда речь идет о балетах Дягилева, малыш сразу же приобщается к целому набору уникальных явлений — это декорации и костюмы Бакста, Бенуа, это постановки хореографа Михаила Фокина в соавторстве с гениальным танцовщиком Вацлавом Нижинским, это изумительная музыка Игоря Стравинского… Целое собрание великих имен и явлений ребенок узнает за один вечер, проведенным в театре. При этом он смотрит…сказку.

Георгий Исаакян: Преимущество Детского театра — демократичные цены на билеты

«Наше бесспорное преимущество — демократичные цены на билеты»

— У провинциальных детских музыкальных театров афиши очень бедные. Как в условиях скромных финансовых возможностей коллективам решать эту проблему?

— Мы в Ассоциации музыкальных театров, которую я возглавляю, несколько лет обсуждаем вопрос о внутренней копродукции. Речь идет о том, чтобы внутри России детским театрам делать совместные спектакли. Копродукция с Европой — это другая и сложная история. Она рождает огромный комплекс вопросов, связанных с прохождением декораций и костюмов через таможню, еще нужно решать проблемы с транспортом, налогами, валютой.

Это гигантская финансово-организационная задача, которую маленькие региональные театры не всегда в состоянии решить. Когда я 10 лет назад занял свою нынешнюю должность, то у Детского музыкального театра имени Наталии Сац не было ни валютного счета, ни международного отдела — переводчиков, специалистов, которые бы разбирались в специфике внешних связей.

Нам пришлось отстраивать эту систему. В итоге за последние восемь лет мы сделали три копродукции с европейскими театрами — английской «Опера Норт», Баварской оперой и венской «Ташенопер». Но я не считаю, что это обязательная программа для российских театров.

— Георгий Георгиевич, объясните вашу позицию.

— Копродукция возникла в Европе из-за специфики работы тамошних театров. Они играют спектакль в течение одного сезона, а потом с этой постановкой расстаются навсегда. Но хорошую постановку выбрасывать жалко, поэтому и возникла идея передавать проект от одного театра другому.

Российские театры работают по другой, репертуарной системе. Когда ставится спектакль, сразу же нужно закладываться на то, что он будет играться пять, семь, десять лет подряд, что в него, возможно, будут вноситься изменения. Поэтому копродукции — это очень сложная вещь, которую можно и нужно обсуждать не в общих чертах, а применительно к отдельно взятому спектаклю.

— Зрители, приходящие на детские спектакли в тот же Большой театр, отличаются от вашей аудитории?

— Я считаю нашим бесспорным преимуществом демократичные цены на билеты. Это принципиальная вещь для нас. К нам приходят в основном семьи бюджетников, дети, родители которых зачастую получают социальную помощь от государства. Наши зрители не могут себе позволить отдать месячную зарплату за один вечер.

Цены на билеты в известные московские театры укладываются в такую формулу. Если семья из трех-четырех человек захотела пойти в топовый театр, ей нужно приготовиться к цене за один билет в размере 10–15 тысяч, а потом умножить эти деньги на количество членов семьи. Считайте сами…

— Вы продолжаете ставить спектакли в «сторонних» взрослых театрах. Вам чего-то не достает в своем детском?

— Когда я работал в Пермском театре оперы и балета (с 1991 по 2010 годы), я тоже ставил спектакли на других сценах. За сезон в других городах, как правило, делал одну, две, три постановки. Мой чудесный друг, режиссер Дмитрий Бертман (худрук театра «Геликон-опера». — Прим. ФАН) каждый сезон выпускает спектакли не только в разных российских городах, но и за рубежом.

Подобная практика является нормой для большинства современных театральных режиссеров. У нас всегда в голове больше идей, чем возможностей у одного театра их реализовать.

Кроме того, поскольку мы возглавляем театры, то периодически даем отдохнуть от себя артистам труппы, переключая их тем самым на работу с другими режиссерами, у которых иная стилистика, манера репетировать. Ведь в репертуарном театре присутствует такая вещь как усталость артистов от общения с одним человеком, штатным режиссером-постановщиком.

Георгий Исаакян: Преимущество Детского театра — демократичные цены на билеты

«Мы всем показали, что не являемся зашоренным театром»

— Насколько трудно сегодня найти хорошего оперного режиссера и либреттиста?

— Очень много народу пришло в оперный жанр со стороны. При этом хороших оперных режиссеров сегодня можно насчитать не больше десятка. Такая же ситуация и с либреттистами. С другой стороны, а много ли мы знаем имен талантливых современных драматургов? Много ли мы знаем хороших современных писателей? Вопрос из той же серии и с аналогичным ответом.

Все эти специалисты являются представителями единой культуры языка. Поскольку нет поводов говорить о том, что в стране огромное количество хороших писателей, то и либреттистов интересных существует ограниченное количество. Сейчас понимание профессионализма в сфере культуры размыто или вовсе отсутствует.

— В 1960–1970-е годы была целая плеяда гениальных драматургов и сценаристов. О преемственности поколений речи не идет?

— Можно сколько угодно критиковать «кровавый советский режим» и справедливо признавать идеологическое давление на деятелей культуры, но одно в те годы было точно — это профессионализм. До сих пор, слушая песни из советских мультфильмов и кино, ты осознаешь, что музыка и тексты в них очень высокого качества. Сейчас понимание профессионализма в сфере культуры размыто или вовсе отсутствует.

Современный социум негативно относится к самому понятию «профессионализм». Я получил высокую оценку своей работы с точки зрения профессионализма последний раз лет тридцать назад (смеется). У нас в стране сейчас в основном «профессионалы» — это «эффективные» менеджеры, финансисты, лоббисты…

Кроме того, нынешняя система интернет-общества провозгласила, что любой человек по определению автор: написал пару строк в Facebook, автоматически стал писателем. Мне кажется, именно через призму этих явлений нужно задаваться вопросом, почему у нас нет хороших оперных либреттистов.

— По вашему мнению, цифровизация культурного пространства не убьет ли живой театр?

— Нет, не убьет. Мой ответ основан на объективных данных и реальной картине в театральной среде в условиях пандемии. После отмены карантина зрители в кинотеатры не то, чтобы побежали. И это при том, что кино относится к массовой культуре, кинопродукция более доступна и для восприятия, и в плане финансов по сравнению с театрами. Осенью же, после многомесячного перерыва, театры открыли новые сезоны.

Мы очень нервничали, что публика к нам не придет. Но она вернулась сразу! Людям живое искусство важнее цифрового, люди не хотят сидеть дома у экранов ноутбуков. Поэтому говорить о равноценной замене живого концерта на виртуальный — это заблуждение. Люди хотят общаться в среде, отвечающей их культурным запросам. Социализироваться можно, только побывав на живом концерте в филармонии, на оперном или же балетном представлении в театре.

— В 2021 году Большой зал вашего театра закрывается на реконструкцию. После открытия обновленной площадки нам ждать сюрпризов и неожиданных постановок?

— Реконструкция Большого зала нашего театра предполагает расширение технического функционала этой площадки. Мы, конечно же, продолжим политику по расширению репертуара, но уже с учетом модернизации сценического пространства, больших возможностей в техническом оснащении спектаклей: это и современная машинерия, и более совершенная акустика, и свет.

Но никаких революций в художественном плане мы не готовим, вернее, говорить о том, что мы будем делать то, за что раньше не брались, будет не очень правильно. Ведь все последние годы мы последовательно двигаемся вперед, предлагая публике каждый сезон интересные и необычные премьеры. Мы уже, мне кажется, всем показали, что не являемся «зашоренным» театром.

Георгий Исаакян: Преимущество Детского театра — демократичные цены на билеты

Досье

Георгий Георгиевич Исаакян родился в Ереване в 1968 году. С золотой медалью окончил Центральную ереванскую музыкальную школу при консерватории по классу теории музыки и композиции у армянского композитора Эдуарда Багдасаряна. Изначально собирался поступать в Московскую консерваторию или стать врачом, но в 17 лет поступил в ГИТИС на режиссерский факультет. После окончания учебы Георгий Георгиевич вернулся в Ереван.

С 1991 по 2010 год. Исаакян работал в Пермском театре оперы и балета. В начале 2000-х становится художественным руководителем организованного им международного фестиваля «Дягилевские сезоны: Пермь — Петербург — Париж».

Должность художественного руководителя Московского государственного академического детского музыкального театра имени Наталии Сац занимает с 2010 года. В 2017 году под руководством Георгия Исаакяна театр стал лауреатом Международной оперной премии Opera Awards.