Стабильность противоречий: приход Байдена обещает усилить волатильность отношений Индии и США
На днях пятнадцать государств Азиатско-Тихоокеанского региона подписали соглашение о Всестороннем региональном экономическом партнерстве (ВРЭП). Согласно документу, создается крупнейшая в мире зона свободной торговли. Участниками которой станут десять стран АСЕАН, а также Австралия, Китай, Новая Зеландия, Южная Корея и Япония. Едва ли не больше, чем состав участников Соглашения, внимание привлекает отсутствие среди его участников двух крупнейших стран региона, Соединенных Штатов и Индии. Какое будущее ожидает индийско-американский подход к консолидации АТР?
Соглашение ВРЭП выглядит как серьезный успех Пекина, сулящий в дальнейшем хорошие стратегические перспективы. В разгар торгово-технологической конфронтации с Америкой, Китаю удалось привлечь на свою сторону 14 ведущих государств АТР, совокупный ВВП которых составляет треть от мирового, а население превышает 2,2 млрд. человек. ВРЭП «позволяет Китаю предстать в роли флагмана глобализации и многостороннего сотрудничества», указывает немецкая Handelsblatt. «Китай тем самым оказывается в более выгодной позиции, позволяющей в значительной степени определять региональные правила торговли».
Политическое значение ВРЭП для КНР может оказаться даже более весомым. Китайское руководство изначально продвигало это соглашение как альтернативу американскому проекту Транс-Тихоокеанского партнерства (ТТП). Речь идет о готовившемся долгие годы при активном участии администрации Обамы всеобъемлющем торговом соглашении, официально призванном охватить общим рынком практически все ведущие страны АТР, за исключением Китая. А неофициально – призванном ограничить расширение влияния КНР по меньшей мере в финансово-экономических вопросах. Теперь, по мнению ряда американских экспертов, наибольшую экономическую выгоду от ВРЭП к 2030 году могут получить Япония и Южная Корея. В таком случае, Пекин закладывает предпосылки для усиления взаимовыгодных связей с двумя потенциальными участниками главного военно-стратегического регионального антикитайского проекта США, известного как Quad («Четырехугольник») или азиатская Антанта.
Вместе с тем, отсутствие среди участников ВРЭП двух ключевых участников Quad, Индии и США, скорее всего, предвещает лишь новое усиление конкуренции различных проектов стратегической консолидации АТР. Как известно, Трамп вышел из переговоров по ТТП в первые же дни легислатуры, мотивируя свое решение «непоправимым» потенциальным ущербом от соглашения для реального сектора американской экономики. Вскоре стали быстро портиться и отношения Вашингтона и Пекина. В 2018 году Белый дом, по сути, объявил Китаю полномасштабную торговую войну, к которой в 2019 году добавилось противоборство финансовых систем и «холодная война» в сфере технологий.
В этих условиях, несмотря на свое почти демонстративное стремление дистанцироваться от политического наследия предшественника, на индийском направлении республиканская администрация в целом продолжила курс, взятый Обамой. Главной целью внешней политики Вашингтона стало расширение стратегических связей с Нью-Дели в качестве союзника против дальнейшего усиления Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Индия приобрела «ключевую роль» «в стратегии администрации США в Южной Азии». Не случайно, что при администрации Трампа за АТР в официальном и экспертном обороте США закрепляется термин Индо-Тихоокеанский регион («Индо-Пацифика»).
Как отмечает в журнале Foreign Affairs бывший советник премьер-министра Индии по национально безопасности Шившанкар Менон (Shivshankar Menon), за четыре года правления Трампа индийско-американские отношения лишь укреплялись день от дня. Произошло количественное и качественное расширение связей между военными и разведчиками двух стран. Подписаны многочисленные соглашения в области безопасности. По итогам 2019 года, США стали крупнейшим торговым партнером Индии, опередив Китай. Успешно прошли визиты премьер-министра Моди в США в сентябре 2019 года. И Дональда Трампа в Индию в феврале нынешнего года. По данным опроса Pew Research Center, в 2020 году 56 процентов индийцев положительно оценивали внешнюю политику президента Америки. При среднемировых показателях в 29 процентов.
В то же время, стремясь всячески расширить взаимодействие с Индией в стратегических вопросах, Трамп регулярно наносил болезненные удары по индийским экономическим интересам. Политика «возвращения домой» инвестиций и промышленных мощностей привела к существенному падению интереса американских инвесторов к индийским проектам. В июне 2019 года Трамп фактически объявил Индии торговую войну, лишив Нью-Дели торговых привилегий, позволявших беспошлинно поставлять на рынки США товары на сумму до 5.6 млрд. долларов. Летом 2020 Белый дом ввел визовые ограничения для высококвалифицированных индийских специалистов.
Серьезный ущерб Нью-Дели нанесло новое обострение американской политики в отношении Ирана. Индии пришлось отказаться от планов участия в проекте развития порта Чабахар, а также строительства железной дороги в Афганистан — ключевых элементов «стратегического сдерживания» Пакистана и Китая на западном направлении. Под давлением Вашингтона, Индия была вынуждена искать альтернативу иранской нефти, а также потеряла часть экспортных доходов. Между тем Тегеран стал сближаться с Пекином. Усиливали индийско-американские разногласия и требования Белого дома свернуть военно-технические связи Индии с Россией.
В ходе предвыборной кампании, Байден посылал Нью-Дели противоречивые сигналы. С одной стороны, он, а также имеющая индийские корни кандидатка в вице-президенты Харрис, весьма жестко критиковали внутреннюю политику Индии. В первую очередь, ликвидацию автономии Кашмира, учреждение в штате Ассам Национального реестра граждан, что привело к лишению гражданства 2 миллионов жителей, преимущественно — мусульман. А также новую редакцию закона о гражданстве Индии, в которой критики увидели прямую дискриминацию мусульман и покушение на светские основы государства. С другой стороны, Байден назвал Индию «естественным партнером» США и пообещал, в случае избрания, сделать политику дальнейшего развития двусторонних отношений одним из важнейших приоритетов.
Кроме того, еще будучи сенатором, Байден сыграл заметную роль в расширении американо-индийских связей, в том числе в области военно-технического сотрудничества. Что чрезвычайно важно для Индии, для которой, в исторической ретроспективе, состояние стратегического противостояния с КНР является скорее «естественным». И эта проблема на сегодняшний день занимает центральное место во внешней политике Нью-Дели. В условиях военного и экономического превосходства Поднебесной, естественным выбором для Индии становится «стратегия противовеса», одним из главных элементов которой является как раз максимально возможное сближение с Америкой.
Вместе с тем, тот же формат Quad тяготеет к решению задач военно-морского сдерживания, что в значительно большей мере отвечает американским, нежели индийским интересам. Хотя, по данным The Economist, в настоящее время Нью-Дели готов рассмотреть даже «некий вариант военного альянса» с другими участниками Quad, основным приоритетом Индии остается сухопутная граница с Китаем, протянувшаяся почти на 3500 километров. А также сдерживание исторического соперника в лице Пакистана. Индийские наблюдатели сильно сомневаются в готовности США «воевать с Китаем за интересы Индии». При этом у них не вызывает сомнений вопрос целесообразности развития максимально дружеских отношений с «единственной мировой сверхдержавой».
С точки зрения расширения экономических связей между США и Индией ситуация носит еще более запутанный характер. Слабость социально-экономического развития Индии является главным препятствием на пути усиления позиций страны как в Азии, так и в мире в целом. К примеру, главной формальной причиной выхода Нью-Дели из ВРЭП — после семи лет переговоров, стали прагматичные опасения, что итоговое соглашение «окажется в тени доминирования Китая». Что для Индии означало бы де-факто заключение договора о ЗСТ с КНР, «к чему индийская экономика в настоящий момент не готова».
Коронакризис нанес очень сильный удар по индийской экономике. ВВП к настоящему времени упал практически на четверть, по сравнению с показателями начала года. В таких обстоятельствах, по мнению критиков в американском экспертном сообществе, трамповская политика экономического национализма оказывается близорукой, лишенной стратегического видения. И, как следствие, подрывает долгосрочные интересы Америки. Американским чиновникам и политикам, отмечал в январе Foreign Affairs, необходимо понять, что давление на союзников, нацеленное на выравнивание условий торговли, не может заслонять фундаментальную цель противостояния Китаю. И в этих целях Вашингтон должен оказывать содействие экономическому развитию таких стран, как Индия.
Однако взлет популярности Трампа показал, что среди американцев очень востребованы идеи защиты национальной экономики. В этих условиях понимание необходимости учитывать интересы как новых отраслей экономики, залогом успеха которых является продолжение процесса глобализации, так и десятков миллионов избирателей, доходы которых привязаны к традиционным отраслям, объективно ограничивает свободу экономического маневра для любой будущей администрации США. Тем более, когда власти Индии, подобно Трампу, сами берут на вооружение экономический прагматизм, открыто делают ставку на поощрение национального производства и ограничение иностранной конкуренции.
Наконец, в стратегическом отношении, неуверенность индийской стороны вызывает и тот факт, что в бытность вице-президентом у Обамы, Байден являлся сторонником политики «вовлечения» Китая в международные институты под эгидой Запада, а также развития всесторонних торгово-экономических связей США и КНР. Да, в ходе предвыборной кампании, риторика Байдена в адрес КНР постоянно ужесточалась. В конечном итоге, бывший вице-президент и вовсе пообещал занять «жесткую» позицию в отношении Пекина.
Другое дело, что, когда и если Байден будет окончательно объявлен президентом, ему понадобится поддержка и левого крыла Демократической партии. В результате, идея возвращения внешней политики к состоянию «как прежде», включая безоговорочную поддержку Нью-Дели в духе Real Politick, может стать одной из жертв компромисса с прогрессистами.
В целом, текущее состояние индийско-американских отношений весьма противоречиво. С одной стороны, в некоторых областях отношения двух стран заметно укрепились. С другой, спектр направлений взаимодействия значительно сузился. Главным мотивом сближения Индии и США в последние годы окончательно стала обоюдная озабоченность растущей мощью и влиянием Китая. Как показывает исторический опыт, дружить «против» всегда легче, но такие отношения редко носят последовательный и долговечный характер.
Андрей Кадомцев, политолог
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции
